Война началась 27 декабря утром. Для нас пока по телевизору. Хотя от взрывов арсеналов
в Газе даже в Беер Шеве дрожали стёкла. Но город, пока не включил телевизор,"подумал -
ученья идут".

28-го нас предупредили, что Беер Шева - столица южного округа, город с населением 200 тысяч человек - вместе с Ашдодом и Ашкелоном находится в зоне досягаемости ракет типа
"Град". Стало не по себе, но мы виду не показали.

В подъезде вывесили указания по поведению в случае ракетной атаки. Добросовестно
прочитали, порадовались, что не сложно выполнять. С первыми звуками сирены выйти на
лестничную площадку и закрыть все двери. В бомбоубежище не нестись. В лифт не соваться.
Услышав бум, отсчитать пять минут - вдруг ещё что-то прилетит - и расходиться. Подумали,
молодцы служба тыла - страхуются.

30-го Град упал в 14 километрах возле бедуинского Рахата. Пожалели, что не прямо туда.
Они как раз начали деньги собирать в помощь Хамасу. Для поддержания духа сходили в
ресторан. Правда, были там одни.

Вечером загудела сирена. Некоторое время спорили сами с собой, что это по телевизору из
Сдерота. Пришлось поверить, что это таки у нас. Пока обсуждали с соседкой, в чём лучше
выходить на лестницу, чтобы не замёрзнуть за пять минут, вдали довольно внятно бухнуло.
Дважды. Оказалось, что попали в детский сад в районе, где живёт полно знакомых. Позвонили
моему коллеге - пожилому аргентинцу. Он был в дороге, ехал в машине. Остановился, но не
вышел, хотя надо было. Сказал, стеснялся - он был в пальто жены, на минутку вышел, кто ж
знал, что они начнут как раз сейчас. А потом, сказал он, если бы я в пальто Эстер бросился
ничком на тротуар и вывалялся в луже - так и неизвестно, что было бы страшнее - гнев Эстер
или Град.

Позвонил приятель из Ариеля. Город на территориях, вокруг - арабские деревни, въезд через
армейские блок-посты. Говорит, приезжайте к нам, у нас тихо. Дожили.

Полиция отменила штрафы за парковку в неположенном месте только для жителей юга
и только на время операции. Это чтобы при звуках сирены не искать, где остановиться, а остановиться где попало, и быстро отползать от машины.

Так всё началось.

На работе дамы в панике. Все в страхе слушают новости. Сирены перестали работать.
В тишине прилетел Град и ухнул на здание гимназии. Мы взрыв слышали, но не поверили.
Сирены же не гудели. Так это продолжалось.

Сирены ремонтировали, наш муниципалитет позорили на всех каналах, мэр обещал исправить.
Пока слушаем радио. Наше местное окружное радио отличается крайним идиотизмом своих
передач - одна глупая болтовня и плоские шутки. Вдруг посреди этого женский голос интимно
сообщает:"Тревога в Беер Шеве". Сразу хочется спросить:"А ты уверена, милая?" Но она как
раз не врала.

Мы вызвали на соревнование три квартиры на нашей площадке - кто первый выскочит в
укрытие. Нам удалось несколько раз победить. Лидировала соседка Шуля, которая первая
пулей вылетала и трезвонила во все двери. Один раз благодаря ей во всём городе по
тревоге вышли наверное только мы - она услышала сирену и ринулась на лестницу.
Оказалось, это по телевизору передавали тревогу в Ашдоде. Зато потренировались.

Машинам разрешили парковаться на халяву где хотят, обещали не штрафовать. Занятия в
школах отменили ещё до первых Градов, в университете - после первого обстрела. Призвали
резервистов. Отменили все торжества и даже свадьбы. Празднования Нового года - тоже.

Моя подруга Либи с братом (на минуточку, офицером полиции) ехала утром на работу из
мошава. Радио не включили, окна не открыли. Сирены не слышали. Едут себе. У дороги видят
людей, плашмя лежащих на земле. А, говорят, наверное любители природы - цветок редкий
увидели. Умно. Оригинально. В 7 утра в рабочий день народ разлёгся на земле - конечно,
нашли цветочки. Не ракеты же летят - смешно подумать.

Люди толпами ходят в больницу проведывать раненых солдат. Началась наземная операция.
Мы научились различать звуки вертолётов - те, которые летят высоко - это в Газу или назад
на базу. Те, которые низко, потому что снижаются, - это привезли раненых в больницу.
Раненые просят не нести больше сладостей - у них палаты завалены шоколадом.Также
приходят женщины с кастрюлями с домашней едой, приезжают все знаменитые артисты. Мы
чувствуем себя на пупе земли.

Явка резервистов 115 процентов - пришли и те, кого не призывали.
Люди,у которых дети воюют, стараются об этом не говорить вслух. Одно название боевых
частей - Голани, Гивати, десантники - говорит о том, где сейчас их бойцы.

Все хвалят руководство страны - редчайший случай - и главное - армии. Совершенно
заслуженно. Начальник Генштаба ведёт себя идеально, в медиа не выступает, делает своё
дело, не пускает журналистов на поле боя, всем велено не свистеть. Трудно поверить, что
выполняют. У солдат, входящих в Газу, отнимают мобильные телефоны, даже раненым
запрещают давать интервью. Пресс секретарь армии - не дурная девка, как в Ливанскую
войну, а достойный полковник - говорит только то, что надо, в политику не лезет.

В Торговом центре за 39 шекелей продают наборы из пары носков, майки и трусов - подарок
солдату. Им там негде стирать. Продавщица говорит, что отправляют ящиками. Мы тоже
купили.

Сирены на следующий день после первых Градов починили. Изя звонит с работы - мы ему
радостно рапортуем, что гудит отлично.

Появляются признаки шизофрении - массовой. При звуке хлопнувшей двери шарахаемся, от
сирены амбуланса вздрагиваем. В душ идём с одной надеждой - домыться до сирены.
Слышим сирены во сне - хотя их нет.

На работе дивный случай.
Наш сосед через перегородку Дани включил радио, оно как раз передавало репортаж из Газы
и там надрывно выла сирена. Очень громко - потому что радио неисправное и меняет
громкость по своему усмотрению.
Но дело своё оно сделало. Бромовские работники, в большинстве женщины, послушной
стайкой под звуки сирены затрусили в укрытие. Дани в ужасе от того, что он сделал, не нашёл
ничего лучше, как кричать: "Люди, стойте! НЕ уходите! Простите! Извините! Это я! Я виноват!"
Голова колонны уже оперативно набилась в защищённом пространстве, а хвост только слышит истошные крики Дани, что это, мол, он. Мало у нас на Броме чокнутых, но ему всё-таки
участливо пояснили:" Что ты, дорогой. Это не ты, это Хамас"
Тут Дани разъярился и изменил текст приветствия на слова:" Идиоты, передайте тем самым
шустрым, что я случайно радио включил, это там у них тревога!" Не были бы мы интеллектуальными работниками Брома, если бы кто-то не спросил:" Где, на радио тревога?
Они уже в Тель Авив стреляют?"

Некоторые несознательные граждане намеренно плюют на опасность и вообще не двигаются
с места, когда слышат сирену. Их осуждают. Есть много примеров, что они неправы.
Благодаря дисциплине - неслыханное дело в Израиле! - жертвы минимальные.

Иногда тревога ложная, ничего не падает, но всё равно все слышат взрывы и даже свист
снарядов.

Все делятся впечатлениями от мейлов и звонков друзей и родственников из заграницы.
Цитируют их высказывания: мол, ни шагу назад. Это очень приятно. Те, кому родственники не
звонят и не волнуются, обижаются. Справедливо. Не знать о том, что у нас происходит, могут
в наше время только те, кто не хотят знать.От некоторых безразличное молчание
воспринимается как вполне закономерное поведение - не в первый раз. От других, близких
подруг детства - это неприятная неожиданность. Где-то можно понять тех, кто бережёт свой
тихий тёпленький мирок и оберегает себя от вредных отрицательных впечатлений или просто
не умеет выдавить из себя пару-тройку нормальных человеческих слов сочувствия и
поддержки. Бог им судья. Тем более были приятны внимание и тревоги настоящих друзей и
близких. Вообще мы стали чувствительны к знакам внимания чрезвычайно.

Небывалое единение в рядах - все дружно ненавидят Хамас,что понятно, турков - они
некрасиво про нас высказались, - своих же левых, которые митингуют против войны вместе
с нашими дорогими израильскими арабами; любят Анжелу Меркель и всю Америку, министра
иностранных дел Чехии, смеются над Саркози, оплакивают погибших солдат, пересылают
материалы из Интернета. Один и тот же стишок про лётчиков приходит из разных мест по три
раза в день, и все радуются. В порыве энтузиазма некоторые шлют материалы на иврите за
границу - ничего, они там разберутся.

В сайте одноклассники открыли группу "за Израиль". Все всех позвали туда. Кто не вступил
(иди знай почему, но всё равно) - тому запомнили.

Настоящая война в 40 километрах от нас - там воюют отборные наши части и делают это
очень хорошо.

Во всех больших дорогих магазинах - патриотические скидки. Моя подружка на работе Линда
гордо сообщает, что купила дочке две пары джинсов в Фокс за 100 шекелей. Там, говорит, для
жителей Юга страны 50% скидка. А, конечно, исключительно для жителей юга - а то не ровен
час сюда под Грады ринутся из центра штаны скупать. Или марсиане на эту чудную халяву
прилетят.

В преддверии прекращения огня возвращается обычное недовольство всем, претензии к
правительству, жалобы на неудобство. Все воображают себя стратегами и дипломатами.
Все ворчат. Перед этим выступили все главы - армии и страны по телевизору. Министр
обороны отдал честь начальнику Генштаба в прямом эфире. Погибших назвали поимённо.
Вечная им память.

Начали штрафовать за парковку. Дети вернулись в школы.

Всем сказали спасибо за выдержку и терпение.

Началась предвыборная грызня, грязь задорно взаимно льётся на головы тех, кто ещё вчера
твёрдо и плечом к плечу на правительственном уровне вели операцию к её победе.
До новых встреч. Дай бог, чтобы не так скоро.

А вот и приветик - эхо далёкой войны. Через три дня после прекращения огня, накануне
выхода последних солдат из Газы, в ночь со вторника на среду - как раз когда Обама
празднует вступление на пост, в 2 часа ночи гудят две длинные сирены. Какой пассаж.
Выползаем. Разгромно проигрываем соревнование - все соседи уже там. И как обычно
кто-то бормочет: "Мы знали, мы знали. Они нас не оставят в покое. О,а вот и бум". Изя
позволяет себе крайний оппортунизм и предполагает, что это ошибка. Так оно и есть.
Утром в новостях сообщают, что была ложная тревога.

Таки да войне на этом этапе конец.